От кого пошла есть Усть-Орда? (Сказание-быль о происхождении п. Усть-Ордынский)

Харганай, Усть-Орда, Усть-Ордынский — это не разные населенные пункты. Это название одного поселка — центра Усть-Ордынского Бурятского автономного округа.
Точной даты основания поселка нет. Одно из самых ранних упоминаний о нем в официальной печати мы нашли в книге П. П. Орлова «Почт Словарь Российского Государства», 1820 года издания.

В народе бытует интересная легенда об образовании поселка. Очень подробно ее описал Александр Арсеньевич Хантуев в своей статье «От кого пошла есть Усть-Орда?». Приводим ее дословно.

От кого пошла есть Усть-Орда?
(Сказание-быль о происхождении п. Усть-Ордынский)

К сожалению, сегодня мы имеем очень мало письменных источников, свидетельствующих о событиях 400-300-летней давности, когда только начиналось соприкосновение кочевых народов центральной Азии, частью которых являлись прямые предки бурят, с народами европейскими, первопроходцами-казаками, «командированными» русским царем для освоения и колонизации новых земель. Но, слава Богу, у предыдущих поколений бурят были наработаны приемы и традиции уникального устного народного творчества, многие современные памятники которого, несмотря на то, что имеют форму сказаний и легенд, основывались на реальных исторических фактах.
Автору этих строк еще в советские времена доводилось расспрашивать старожилов-знатоков сказаний и легенд. Один из них, уроженец улуса Кукунут, Эхирит-Булагатского района Егор Маласович Маласов, поведал мне сказание-быль об образовании нынешней столицы округа п. Усть-Ордынский.
В кратком изложении предание свидетельствует о следующем.

Всё случилось почти по классическим канонам многих народных сказок: «Было у отца три сына…». Но в нашем случае мы имеем действительные исторические события, сохраненные в виде устного сказания. Во времена, когда уже разрастался Иркутский острог, когда шло активное российское колонизаторское продвижение в Сибирь, а в нашем случае, на север в верховья Лены и, когда начиналось систематическое использование дороги, раньше называвшейся Якутский тракт, а теперь — Качугский, у многодетного степняка-арата из улуса Кукунут (Хухэнэ) по имени Хахал (hахал — борода) вырастали сыновья, средним из которых был отрок именовавшийся Бадма. (Доподлинно неизвестно, сколько сыновей было у Хахала).
По своеобразному праву майората, т.е. права наследования у западных бурят, основные земельные угодья и все имущество переходили от отца к младшему сыну. Старший сын, получив свою долю наследства, занимал территорию для кочевий неподалеку от родительских угодий. Это делалось на случай преждевременной смерти отца, с тем, чтобы старший мог по-отцовски опекать самого младшего до его становления, не допустить упадка отцовского хозяйства. Кроме того, отец должен был обеспечить выплату калыма за невест старшего и младшего сыновей.
Средних сыновей с детства нагружали работой больше чем старшего — надежду и опору, и, тем более, гораздо больше, чем младшего — главного наследника. Наверняка многие нынешние старожилы помнят пословицу: «Тээле хубуун тэргэ шэрэдэг» — «средний сын, везущий телегу», то есть постоянно загруженный работой. О выплате калыма за его невесту не было и речи. Это могли сделать только очень состоятельные родители. Средний (или средние), тем не менее, тоже получал свою долю наследства, однако был вынужден завоевывать себе «место под солнцем» или своими талантами, или воинственной наглостью, или удачной женитьбой, которая влекла за собой получение чужого наследства, в случае женитьбы на дочери человека, не имевшего сыновей.
Всего сто лет назад у наших предков была актуальной пословица: «Хубуудтэй хун угээрхэ, басагадтай хун баяжаха» — «разорится тот, у кого одни сыновья, разбогатеет тот, у кого много дочерей». Было еще правило «андаляата» — «сватовство обменом», когда человек, отдающий замуж свою дочь за сына другого человека, требовал вместо калыма за неё в жены своему сыну дочь того человека.
Бадма Хахалов был как раз таким типичным представителем немалой социальной прослойки, коими являлись средние сыновья из многодетных бурятских семей. Говорят из этих «средних» нередко формировались различные группировки холостых странствующих авантюристов асоциального толка. Этаких «Дон Кихотов» центральной Азии. Во время своих путешествий они могли скитаться вплоть до северного Китая и Средней Азии. Некоторые из них со временем становились неплохими купцами, многие вступали в регулярные воинские дружины монгольских ханов и нойонов. В общем, вполне обычное дело для средневековья.
По достижении Бадмой совершеннолетия Хахал, как водится, должен был отделить от семьи взрослого среднего сына. Он сделал это как добропорядочный семьянин. В соответствии с отцовскими обязанностями выделил ему набор необходимого имущества. Вероятно, это были конь, стельная корова, пара-тройка молодняка КРС, пяток — десяток мелкого копытного скота, повозка и прочее. Самое главное, Хахал дал своему отпрыску дельный совет, по которому Бадма должен был основать стойбище в районе устья речки Орды с тем, чтобы в последующем дом Бадмы перерос в постоялый двор для проезжающих по Якутскому тракту. «Арда голой Худайн голтой нэгэдэhэн газарта шэнэ харгы бии болоо. Тэрэ харгыгаар удэр бэрэ Эрхуу xomohoo дээшээ Зулхээ гол тэшээ мангадууд ябана. Тэндэ ороод, гэр-hурэ тотхоогоод, харгыгаар ябаашадhаа мэнсэ абаад, хоолойо тэжээгээд hуугаарайш» — «В месте, где речка Орда впадает в реку Куду прошла новая дорога. По ней почти каждый день проезжают русские из Иркутска на север к реке Лене. Поставь там стойбище, пускай проезжающих на постой и отдых, бери с них плату за это и тем самым зарабатывай себе на жизнь», — напутствовал Хахал своего отпрыска.
Получив нехитрое имущество и свободу, надо сказать, не особо желанную и даже пугающую, Бадма из родного Кукунута отправился в местность, где располагается нынешняя столица округа, воплощать в реальность напутствия отца. Местность эта называлась Харгана по бурятскому названию кустарника, из ветвей которого вяжут метла. Этот кустарник в изобилии произрастал вплоть до начала 20-го века по всему среднему течению р. Куды. Впоследствии на берегах Куды его не стало. Вероятно, он пал жертвой мётлопроизводства для растущего города Иркутска, т.е. элементарно кустарник харгану загубили товарно-денежные отношения. Бурятское название Усть-Орды – Харгана сохраняется до сих пор.
В те времена территория современной Усть-Орды (Харганы) и её округи представляла собой лоскуты земельных угодий, находящихся в узаконенном наследном владении разных кудинских, в подавляющем своем большинстве, булагатских родов. Это были по преимуществу летние пастбищные угодья и заселялись только летом переносными юртами. Например, испокон века к северо-западу от нынешней Усть-Орды, буквально километрах в трех, в местности Булен, были летники современных идыгинцев, чуть далее у подножия священной горы Манхай, в местности Багша — летники харазаргайцев. По долине Ардын-хэр, уходящей далеко к северу, вплоть до нынешнего Баяндаевского района, располагались летники многочисленных харанутских родов, предков современных корсукцев, олойцев, отонхойцев, гушитцев, бозойцев и т.д. Право старшинства и главенства на этой, достаточно обширной территории занимали Харанутские роды. В эти места на каждое лето откочевывали наши предки из нынешних своих деревень. Стационарно обжитой была только северо-западная окраина нынешней Усть-Орды (Харганы) — деревня Бартурки, слава Богу, существующая поныне и уже сросшаяся с Усть-Ордой.
Так вот, отделённый от семьи кукунутский Бадма, сын Хахала, прибыл в долину Ардын-хэр устраивать свою жизнь по заветам своего батюшки. С какими жизненными сложностями и невзгодами столкнулся неопытный Бадма в первый год своей самостоятельной жизни, история умалчивает. Во всяком случае, в предании об этом ничего не говорится. Возможно, он провел этот год с шайкой «джентльменов удачи» — подобных себе средних сыновей и промотал с ними свое «богатство». Возможно, он попытался основать новое стойбище, но был изгнан местными владельцами этих угодий, разумеется, при этом его нехитрое имущество было отобрано. Бог ведает. По содержанию сказания известно только, что после года скитаний он вернулся ко двору отца пеший, голодный, исхудавший, оборванный и, разумеется, без всякого имущества.
Представ перед ясные очи родителя он рухнул перед ним на колени с просьбой принять его обратно в семью. «Бабай, намаяа гэдэргээ гэртээ абыштаа, шамдаа хулhэншэ шье болоод ябуужам» — «Отец возьми меня обратно в дом. Если хочешь, буду тебе вместо батрака» — слезно просил Бадма. Однако Хахал был непреклонен и, указывая на дверь, ответствовал отпрыску очень сурово: «Бэеэ шье тзжээжэ шадахой, эсэгэеэ угэhэн зоорэеэ шье адуулажа, нэмээжэ шадахой байhан хойноо ябажа ябыш. Намда ямар шье эрдэм угээ хулhэншэ хэрэг гой. Хосоржо шье байгыш» — «Раз ты сам себя прокормить не можешь, не способен сохранить и приумножить скромное наследство, даденное тебе родителем, то и грош тебе цена. Мне не нужен ни к чему не способный батрак. Живи, как сам разумеешь. Не сможешь выжить, так пропадай». Такой суровой должна была быть воля отца, дабы не допустить впоследствии столкновений между сыновьями из-за наследства.
Бедолага Бадма вынужден был покинуть отчий дом ни с чем. И все же он, видимо, извлек неплохой урок из своего годичного злоключения. Поднабрался кое-какого опыта, обрел новых знакомых во время года скитаний. По всей вероятности, это был человек от природы одаренный цепким умом и хорошо усваивал уроки, преподанные ему самой жизнью. За год свободной жизни, ранее ни бельмеса не знавший по-русски, Бадма научился вполне сносно изъясняться с новыми, пришлыми соседями на их языке. Это обстоятельство он решил обернуть себе на пользу. Вернувшись в Харгану, он принял решение все-таки воплотить в реальность идею отца о постоялом дворе. Для решения этой задачи ему нужен был сущий пустяк — русская жена, способная вести оседлое домоводство, способная свободно объясниться с проезжающими, способная сводить дебеты и кредиты нового буржуазного хозяйства.
Однако среди немногих русских девушек на выданье, имевшихся в округе (читать с ударением на второй слог), не было желающих связывать себя узами законного брака с нехристем. В одной из версий предания говорится, что Бадма не долго ломал голову над решением этой задачи. Он поехал к священнику церковного прихода с. Тугутуй Татаринову, окрестился у него по православному обряду и получил от своего крестника новую, фамилию Татаринов. В других, что он воспользовался советом сердобольных родственников со стороны матери (нагасануудайяа hypraapaap), или даже, собственно советом своей любящей матушки (Есть у матерей душевное, свойство больше любить и жалеть обижаемых). Некоторые шутники, передававшие, эту легенду, из поколения в поколение, иногда говорили, что женой Бадмы Хахалова-Татаринова стала его веселая русская зазноба того, самого года, самостоятельной жизни, что отцовское наследство было брошено на алтарь любви к этой красотке и тому подобное. Есть также версия, что Бадма пробовал свататься к разным русским девушкам, но несмотря на его переход в православие, те все равно отказывались выходить замуж за «немытого» степняка и, в итоге, поп Татаринов сосватал ему сироту-бесприданницу.
Имени мадам Хахаловой-Тaтариновой никто из знатоков старины живших в советские времена не упомнил. Возможно, мне просто не повезло и я не смог встретить такого человека. Как бы то ни было, Егор Маласович Маласов утверждал, что это была действительно сирота, брошенная кем-то и с малых лет росшая под опекой самого Татаринова при его церковном приходе. То есть, по сути, она была приемной дочерью Татаринова. Говорят, она была с детства воспитана в строгости и религиозном послушании. Если брать за основу эту версию, то следует, что Бадма Хахалов стал непосредственным зятем попа Татаринова.
Что бы там ни было, девица Татаринова, став впоследствии мадам Хахаловой-Татариновой, стала для среднего сына сурового Хахала замечательной женой, настоящим кладом, можно сказать. Кроме того что она нарожала ему множество здоровых, жизнеспособных детей-полукровок, она еще и стала очень умелой и рачительной хозяйкой, в итоге воплотившей идею старого Хахала в реальность, сделавшей все для того, чтобы Бадма стал крепким основательным хозяином.
Место постоялого двора Бадмы Хахалова-Татаринова было выбрано, надо сказать, весьма удачно. Именно до устья речки Орды доезжали к концу дня путники, выехавшие из Иркутска рано утром. Именно здесь выдыхались их кони, и необходимо было остановиться на отдых и кормление лошадей. В конце концов, здесь утвердилась постоянная ямская станция и вокруг этой станции начал разрастаться нынешний поселок Усть-Ордынский — столица Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. Кстати, можно смело говорить, что через территорию современной Усть-Орды проезжали государевы чиновники, миссионеры и различный служилый люд, двигавшийся вплоть до Русской Америки, т.е. до Аляски и нынешнего американского штата Калифорния. Якутский тракт, как известно, ведет в Качуг (от бурятского слова Хащиг, обозначающего осенне-зимний разлив рек и речек). Далее по великой реке Лене к Северному Ледовитому океану и от Чукотки на Аляску. Бадма Хахалов и во сне не мог предположить, что люди, едущие по делам и службе в неведомые края, остановившиеся на отдых у него, скоро доберутся до мест, где через столетия будет жить и работать его прямой прапрапотомок. Но об этом скажем ниже.
Когда же происходили эти события? Точную датировку основания постоялого двора Бадмы Хахалова (т.е. дату основания Усть-Орды) установить сейчас сложно. Можно лишь приблизительно вычислить эту дату по записям церковных книг, где должна быть запись о вступлении в брак новокрещенного Бадмы сына Хахала и девицы Татариновой. (Кстати, если повезет, то можно узнать и имя основательницы Усть-Орды). Это требует длительной и терпеливой работы в церковных архивах. Надежды на успех, к сожалению, мизерны, учитывая то, что в годы большевистского террора, многие ценнейшие для науки документы, в том числе церковные, были утеряны или попросту уничтожены. Тем не менее, с погрешностью в десять — пятьдесят лет, можно установить примерную датировку основания ямской станции Усть-Орда (или, назовем её — Бадмаевская) по различным документам, говорящим о проезде кого-нибудь через эту станцию. Скорее, речь должна идти о дате близкой ко времени основания Оёка и самого Иркутского острога. Потому что, повторяю, до основания ямской станции в устье речки Орда, территория Усть-Орды являлась летними пастбищными угодьями.
В нашем случае интересно другое. От Бадмы Хахалова пошел многочисленный, просто огромный, нынешний Татариновский клан. И нынешние Татариновы по праву могут утверждать, что они самые первые усть-ордынцы. Любые другие фамилии коренных усть-ордынцев, будь то бурятские или русские, должны уступать первенство кукунутским Хахаловым и усть-ордынским Татариновым. О многих нынешних Татариновых знают в Усть-Орде и далеко за ее пределами. Но, мне кажется, подзабыли об одном из действительно знаменитых Татариновых. Это хоккеист Михаил Татаринов, сын выходцев из Усть-Орды, родившийся и выросший в г. Ангарске, начинавший играть в хоккей в ангарском клубе «Ермак», впоследствии приглашенный и игравший в московском Динамо. Михаил Татаринов был неоднократным чемпионом мира и Европы в составе сборной СССР. Становился, кажется, и олимпийским чемпионом. Впоследствии выступал за клуб НХЛ «Квебек Нордикс» и заканчивал свою карьеру в одном из заокеанских профессиональных клубов. Вот и скажите после этого, что мир не тесен.
Это я пишу не ради подогрева интереса читателей, а из желания подчеркнуть, что у далекого основателя Усть-Орды, начинавшего свою жизнь как горемыка «тэле» — средний сын бурятского степняка-кочевника Бадмы Хахалова, далекий потомок с успехом выступал на элитном уровне мирового хоккея.
Однако вернемся к предмету сегодняшнего разговора.
Вспомнив это сказание, услышанное от Егора Маласовича Маласова (огромное ему спасибо), я подумал о том, что многие исторические события неразрывно взаимосвязаны. Ход истории неумолим. Возможно даже, что многие из происходящих событий как-то предопределены и имеют почти мистическую временную и пространственную первооснову. Суровый Хахал обязан был соблюсти железное «право бурятского майората» и тем самым заставить своего отпрыска научиться выживать. Поп Татаринов, подобравший брошенного ребенка, воспитал из сироты добропорядочную женщину-мать. В итоге зародился целый город ….

Хантуев А. От кого пошла есть Усть-Орда? Сказание-быль о происхождении п. Усть-Ордынский // Панорама округа. — 2006. — №52-54(24 марта). – С. 4,11