Элементы родовой связи у северных бурят

Сбор денег на обряд посвящения

За несколько дней до празднества совершения обряда посвящения шаман запрягает лошадь в телегу, водружает на нее зеленую березу, к которой подвешены платки; на этой телеге шаман в сопровождении одного из почтенных стариков объезжает всех сородичей, как единокровных, так и территориальных. Старик все время звонит в большой колоколец (этот колоколец впоследствии входит в состав шаманского облачения). Подъехав к юрте, старик слезает с телеги и привязывает коня к забору или к столбу; шаман идет в юрту и садится к огню; сюда же приходит и старик; обоим подносят тарасун; обмениваются несколькими фразами. Шаману дают деньги, которые он передает старику; старик их кладет в сумочку, привешенную у него на шее. Затем встают и едут к следующей юрте, где повторяется та же церемония. Денег в кошельке все прибавляется. Так продолжается до тех пор, пока не объедут всех кровных и территориальных сородичей.

Предание о происхождении огня

В далекие времена при первых людях на земле не было огня, и люди сильно мерзли. Но вот однажды на Тункинских горах молния ударила в дерево и дерево загорелось. Люди подошли к месту пожара и увидели огонь. Почувствовав, что от него идет приятное тепло, живительно согревающее их члены, они расположили вокруг огня свое стойбище; но люди еще не умели добывать огонь и поэтому, чтобы не утратить чудесный дар, им все время приходилось его поддерживать, подкладывать новые и новые дрова и сучья. Для этого дела они решили приставить особого караульного, на обязанности которого было сторожить огонь и наблюдать, чтобы он не погас. Назначение пало на старика Сахяда (Сахяда Убугун), сына первого кузнеца, Боржинтоя. Сахяда Убугун со своей женой Сахале-иби сели караулить огонь. Они выстроили вокруг огня из глины круглую загородку (стенку) с двумя проходами – с северо-запада и юго-запада. Против северо-западного прохода села жена, а против юго-западного – сам старик.

В это время у людей еще не было домашних животных, жили только охотой; не было и оружия. Зверей ловили ловчими ямами: выкопав глубокую яму, ее закрывали сучьями, ветвями, травой и сухими листьями. Зверей загоняли облавой в то место, где были выкопаны ямы и провалившихся убивали камнями. Добычу резали каменными ножами, т.к. железо тогда еще не было известно людям. Во время одной трапезы люди собрались вокруг огня и в благодарность за тепло бросили огню, видя в нем своего покровителя, кусок мяса. Жирное мясо стало в огне жариться, издавая приятный запах. Люди достали мясо из огня, попробовали его, убедились, что оно вкуснее сырого и с этих пор стали всегда жарить мясо. Спустя некоторое время Сахяда, сидя около огня и карауля его, сделал первый глиняный котел (он увидел, как глина от выстроенной им загородки обгорела от огня и стала похожа на камень). Изобретённый котел поставили на таган, который сделали из трех камней и начали варить в нем пищу. Сахяда доставал из котла мясо заостренной палочкой-тычком. В воспоминание об этом и теперь буряты имеют особый инструмент для вынимания мяса из котла, состоящий из деревянного черена с железным крючком на конце. «Ножом ли острым предметом в котел нельзя лезть, – говорят старики, – хозяин огня не позволяет». Со времени изобретения глиняного котла люди стали разносить огонь при помощи головешек из ущелья в ущелье и распределять там по жилищам. В это время люди жили в пещерах и шалашах из ветвей. Сидя у огня, Сахяда додумался до способа добывать огонь при помощи двух камней (кремень), а трут взял из растения Сага-Ула. Тогда еще железо не было изобретено. После этого огонь стали тушить, т.к. не было надобности его постоянно поддерживать.

Около этого времени отец Боржинтоя, небожитель Эссеге-Малан, выучил своего сына кузнечить. Боржинтой взял себе в помощники своего сына Сахяда. При помощи огня они добыли из камней железо. Вначале они ковали каменным молотом на каменной наковальне. Мехи Боржинтой сделал из шкуры сохатого (лося). Первое, что они сделали, это был железный нож и топор. Далее они выделали железный котел, затем конские удила и принадлежности конской сбруи. После этого они занялись выделкою привесок к шаманскому костюму, а когда с этим делом покончили, то сделали первый железный наконечник стрелы; этот наконечник был трехлопластный. Все свои изобретения они распространили между людьми. Сахале-хатун первая выделала кожу зверей во время карауления огня. Она мочила ее водой, грела на огне и размягчала при помощи камней.

У Сахяда и Сахале было три сына. Имя старшего забыто; средний назывался Тенгерин-теле-хубун (небесный средний сын); младшего звали Охторгын-Отхон-хубун (Охторгын – название горы; Отхон – собственное имя мальчика). Старший сын ушел от родителей и пропал без вести; поэтому его имя забыли. Он был грубый и непослушный и ненавидел занятия своих родителей. После смерти он превратился в бродячего духа (бохолдой, шитхыр) и причиняет людям всякие неприятности. Зато старику Сахяду с женой и обоими сыновьями после их смерти благодарные потомки начали воздавать почет, равный богам, каковой и воздается до настоящего времени. Их считают хозяевами огня (Гали-эжин). В юрте им вешают изображение (онгон); на войлоке изображают эти четыре лица. Кроме того, им делают ежегодно специальное жертвоприношение, которое совершается в юрте. На шире (стол, престол, жертвенник) кладется войлок, на войлок укладываются изображения четырех упомянутых лиц. В их честь закалывается овца. Им подносят два котла тарасуна (один котел пьют старики, другой сыновья); мясо варится, кладется в корытце; на мясо кладут овечью голову; голова направляется в сторону изображения. Мясной отвар выливается около каждого из трех камней очага (тагана). Кроме того, варят саламат, подносят молочные пенки и тарык. В воспоминание о старике Сахяда при этом обряде вокруг трех камней очага строят глиняную стенку с двумя дверями – на юго-запад и на северо-запад. В настоящее время буряты делятся с огнем всем, что сами едят и пьют. Когда закалывают скотину, то сам хозяин дает первый пай мяса огню, а если сварят саломат или «высидят» тарасун, то подносит ему сама хозяйка. Зыбку с ребенком ставят всегда в северо-западном углу юрты «около огневой бабушки, под ее попеченьем».

Эта легенда, переданная мне кудинским шаманом М. Степановым и приводимая здесь в почти дословном переводе, интересна в том отношении, что она совершенно не сходится с другими легендами на ту же тему, записанными мною и М. Н. Хангаловым. В моей записи Сахяда является вполне антропоморфным существом, младшим сыном небожителя Эссеге-малан-Тэнгери, братом солнца и месяца и похищается ласточкой; таким образом это низведенное на землю божество. У М. Степанова огонь – это дар небожителей, стихия, низведенная посредством грома. Сам Сахяда – земной человек, которому после смерти воздают божественный культ. Интересны также эволюционные подходы к вопросам о происхождении изобретений и ремесел, совпадающие с их местом в действительной эволюции культуры. Сначала огонь поддерживали, а потом добывали; сначала был период камня, а потом железа; сначала изобрели глиняный котел, потом железный; сначала был период охоты, а потом скотоводства, сначала ловили зверей ловчими ямами, а потом сделали железные стрелы и т.д. Интересны и объяснения, как люди научились пользоваться огнем: сначала грелись, а потом научились благодаря случаю варить пищу.

Следует ли все это приписать природной наблюдательности бурят, любви к исканию причинной связи и глубокому наблюдению окружающего в стране, которая так богата остатками доисторических эпох, как Прибайкалье, или проникновению научно-популярных идей, сейчас невозможно сказать. Но даже в последнем случае самый факт интересен тем более, что легенда записана со слов совершенно неграмотного шамана, славящегося своими знаниями религиозных традиций и старинных преданий. Биографические сведения о нем опубликованы в моей статье¹.

¹ Петри Б. Э. К вопросу об изучении шаманства // Красный Монголо-Бурят. – 1923. – № 4. – Прим. Ред.

Случай похищения скотины

Мне посчастливилось быть самому свидетелем похищения скотины, ее розысков родом пострадавшего и укрывательства преступников своим родом. У одного скупого, но богатого бурята было несколько человек работников-батраков. Летом, а тем более в начале, буряты вообще неохотно колют скот, а особенно для работников². Работники стосковались по мясу; они отправились ночью в соседний улус, где убили первую попавшуюся корову. Скот у бурят лежит всегда около улуса на свободе. Наскоро освежевали тушу, увезли в свой улус и спрятали.

Утром потерпевшие обнаружили пропажу и по следам отправились к похитителям. Однако искавшие поступили несколько опрометчиво и в количестве всего двух человек сразу подняли тревогу и шум. Все работники (5 человек) дружно начали их уверять, что они здесь не причем. Сородичи их хозяина, знавшие о ночном походе, не только не подавали вида, что знают, но, наоборот, деятельно защищали работников и, принимая оскорбленный вид, не допускали обыска. Шум и разговоры продолжались целый день. Сородичи потерпевшего приезжали верхом целыми группами и пререкались с местными жителями. Так продолжалось до глубокой ночи, когда темнота успокоила расходившиеся страсти. Той же ночью мясо увезли на зимники, где его хорошо спрятали. Когда же на следующее утро потерпевшие, уже сорганизовавшись хорошо, приехали с обыском в большом количестве, они ничего не нашли – все концы преступления были хорошо скрыты. Многие из рода, в котором производился обыск, так хорошо и красноречиво ораторствовали, что по крайней мере часть обвинителей ушла в убеждении, что поиски были направлены неверно. Во всей этой истории с необычайной ясностью выявилась дружность и единство родовых интересов, а также покровительство краже скота. Вообще же, надо сказать, что буряты отличаются поразительной честностью. Все у них лежит открыто, ничто не запирается и ничто не пропадает. За все время моего пребывания в их гостеприимных улусах у меня не пропало ни одной вещи, хотя вокруг меня толклось всегда много народу, пришедшего из самых разных мест. Я даже для пробы оставлял деньги где-нибудь на виду, и они валялись иногда по неделям, и никому в голову не приходило положить их себе в карман.

² Напомню, что работники были чужих родов

Литература

Петри Б. Э. Элементы родовой связи у северных бурят // Сибирская живая старина : этнографический сборник / Вост.-Сиб. отд. Рус. геогр. об-ва. Вып. 2 / под ред. М. К. Азадовского и Г. С. Виноградова. – Иркутск, 1924. – С.123–126.

.